Молитва о чистоте сердца

ДОБРОТОЛЮБИЕ

святитель Григорий Палама

ЕГО ЖЕ о молитве и чистоте сердца, три главы

1. Поелику Бог есть сама благость, само милосердие и бездна благоволения, то кто вступит в единение с Ним, всяко сподобляется милосердия Его. Соединяются же с Ним стяжанием богоподобных добродетелей, сколь сие возможно, и богообщительной молитвою и молением. Но общение чрез добродетели богоподобные делает тщаливого о сем ревнителя способным к приятью божественного единения, однако ж не производит его; молитва же сильная священнодействуя совершает простертие человека к Богу и соединение с Ним, по существу своему будучи союзом разумных тварей с Создателем их, когда действо молитвы чрез теплое умиление и сокрушение превзыдет страсти и страстные помыслы. Ибо уму, пока он страстен, невозможно соединиться с Богом. Почему, пока он таков бывает, молясь, не улучает он милости Божией. Но поскольку отревает он страстные помыслы, постольку бывает, причастен плача и сокрушения. Соответственно же сокрушению и умилению сподобляется он и милостивого утешения, и долгое пребывая время в сих чувствах со смирением, переустраивает наконец вожделетельную силу души.

2. Когда единичный ум бывает тройственным, пребывая единичным, тогда он соединяется с Богоначальной Тройческой единицей, затворяет всякий вход прелести, погрешению и заблуждению, и становится выше плоти, мiра и мiродержителя. Избегши таким образом сетей их, всецело пребывает он в себе и в Боге, вкушая источающееся изнутри духовное радование. Бывает же единичный ум тройственным, пребывая единым в возвращении к себе самому и в восхождении чрез себя к Богу. Возвращение ума к себе есть хранение себя, а восхождение его к Богу производится молитвою. Когда кто пребудет в сей собранности ума и в таком его простертии к Богу, тогда, сильным самопринуждением утесняя быстротечность своих мыслей, мысленно приближается он к Богу, встречает неизреченное, вкушает будущего века, и духовным чувством познает, сколь благ Господь, как и Псалмопевец говорит: «вкусите и видите, яко благ Господь» ( Пс. 33, 9 ). Поставим ум в состояние тройственности, чтоб он, один и тот же сущи, и хранил, и храним был, и молитву деял, может быть, не очень трудно, но долгое время пребывать в сем состоянии, порождающем неизреченное нечто, крайне трудно. Труд над всякой другой добродетелью мал и очень сносен сравнительно с этим. Почему многие, отказываясь от тесноты молитвенной добродетели, не улучают просторности дарований; а претерпевающие это сподобляются величайших божественных заступлений, которые дают им силу удобно все поднимать и переносить, и с удовольствием простираться в предняя, делая для них трудное легким, и Ангельскую, так сказать, естеству нашему сообщая силу совершать, что выше естества, по слову Пророка: «терпящии Господа изменять крепость, окрылатеют, яко орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут» ( Ис. 40, 31 ).

3. Умом называется и деятельность ума, состоящая в мыслях и разумениях; ум есть и производящая сие сила, называемая в Писании еще и сердцем. По сей силе ума, главнейшей между нашими силами, сущая в нас душа есть мысляща. В упражняющихся в молитве действо ума состоит в помышлениях (в богомыслии), и очищается удобно; порождающая то душа не очистится, если вместе не очищаются и все другие силы ее. Ибо душа есть нечто единое, имеющее много сил, почему она вся оскверняется, в какую бы из сущих в ней сил не вкралось зло, потому что они все состоят в общении с сею единой, по единству души. Поелику каждая из сил разные проявляет действия, то возможно, что, по особенному вниманию и тщанию, какое-либо из сих действий временно окажется чистым, но из сего нельзя заключить, чтоб и вся сила была чиста, потому что, состоя в общении с другими, она, может быть, более нечиста, чем чиста. Таким образом, по особенному вниманию и тщанию во время молитвы, чистым явивши действие ума и просветившийся мерно или светом разумения, или умным озарением (созерцанием), если посему почтет себя очистившимся, прельщает себя, впадши в ложь, и самомнением широко растворяет в себе дверь тому, кто всегда покушается прельщать нас. Если же он, зная нечистоту своего сердца, не вознесется мерной и как бы случайной, оной чистотою, то, при помощи ее, яснейше узревает и других сил душевных нечистоту, преуспевает в смирении, прибавляет плача и сокрушения, и приискивает целесообразные врачевства для каждой силы душевной, очищая деланиями деятельную свою часть, познаванием мысленную, молитвою созерцательную, и чрез них достигая истинной, совершенной и прочно установившейся чистоты сердца и ума, которая не стяжается никем никогда, иначе, как совершенством в действовании, постоянным сокрушением, созерцанием и молитвою в созерцании.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Четверток 3-й седмицы Великого Поста

О чистоте сердца

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

О чистоте сердца

Чисто сердце, я полагаю, у того, кто не только не бывает тревожим и тяготим какой-либо страстью, но не помышляет даже ни о чем худом или мирском, хотя бы кто хотел того, и одну память о Боге держит в себе с неудержимою любовью. Ибо око души – ум, когда ничто не мешает его созерцанию, чисто в чистом свете видит Бога. Сердце чисто есть и называется то, которое не находит в себе никакого помышления или помысла мирского, но все прилеплено к Богу и сочетано с Ним так, что не вспоминает ничего мирского, ни печального, ни радостного, но превитает в созерцании, возносясь до третьего неба, восторгаясь в рай и видя наследие благ, обетованных святым, применительно к чему представляет потом, сколько возможно сие для немощи человеческой, и блага вечные. Вот что служит знамением чистоты сердечной и верным признаком, по которому всякий может определить меру своей чистоты и видеть себя, как в зеркале.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Вместе с усерднейшей и частой молитвой очищению сердца служат воздержание и пост.

Чистыми сердцем Иисус Христос называет тех, которые приобрели всецелую добродетель и не сознают за собой никакого лукавства, или тех, которые проводят жизнь в целомудрии. Ибо для того, чтобы видеть Бога, мы ни в чем столько не имеем нужды, как в этой добродетели.

Чистым сердце делают не одна, не две, не десять добродетелей, а все вместе, слившись так сказать, в едину добродетель.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Чистота души есть первоначальное дарование нашему естеству. Без чистоты от страстей душа не врачуется от недугов греха и не приобретает славы, утраченной преступлением.

Преподобный Исаак Сирин

Бог есть Око всевидящее, как бы умное Солнце, стоящее над миром, проникающее умными очами Своими в мысли и сердца людей, озаряющее всякую тварь. Душа наша – око от Ока, зрение от Зрения, свет от Света. Но ныне, по грехопадении, на нашем оке – душе болезни – грехи. Сними бельмо – и увидишь Солнце мысленное, Око бесконечное, неизмеримо светлейшее солнца вещественнаго.

Душе чистой свойственны: слово независтное, рвение незлобивое и рачение о славе Господа непрестающее. Тогда (когда душа чиста) и ум верно устанавливает свои чаши (как устанавливаются на весах чаши весовые) и трезвением пребывает в своем о всем суждении, как на чистейшем и неподкупном судилище.

Что такое сердце чистое? Кроткое, смиренное, нелукавое, простое, доверчивое, нелживое, неподозрительное, незлобивое, доброе, некорыстное, независтливое, непрелюбодейное.

Кто хочет, чтобы его прозвали мудрым и разумным и другом Божиим, тот да печется усердно душу свою представить Господу такою, какою от Него приял ее: чистою, неуязвленною, и всю непорочною. За это увенчан будет он на небесах и ублажен Ангелами.

Преподобный Иоанн Карпафский

Средства к приобретению чистоты сердца

У нас есть верные средства, через которые мы можем очистить себя и свое сердце от всякой греховной скверны.

1. Это благоговейное призывание имени Господа Иисуса Христа.

Именем Моим бесы ижденут (Мк. 7, 17), сказал сам Спаситель. Именем Иисуса Христа изгоняются из сердца мысленные бесы, греховные помыслы, злые вожделения. Поэтому и Святая Церковь заставляет нас непрестанно взывать к Спасителю: Иисусе, очисти мой ум от помыслов суетных; Иисусе, сохрани сердце от похотей лукавых (Акаф. Иисусу, икос 11).

Многие наблюдения показывают, что частое призывание с верою и благоговением сладчайшего имени Иисуса Христа в так называемой «молитве Иисусовой» способно не только изгнать из сердца христианина все нечистые его движения, но и наполнить его высоким блаженством, небесной радостью и миром.

2. Второе средство к очищению сердца – усердная молитва.

Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 2. 19), говорит один из очищавших свое сердце. Святая молитва согревает сердце, возбуждает благоговейное умиление и привлекает благодать, очищающую и освящающую сердце. Так и Святая Церковь научает нас очищать сердце теплою умилительною молитвою, когда повелевает взывать к Спасителю: слезные ми подаждь, Христе, капли, скверну сердца моего очищающия (Из Последования ко Святому Причащению).

Преподобный Пимен Великий дает следующий совет о том, как бороться с искусительными помыслами, вредящими хранению сердца в чистоте: «Это дело подобно тому, – говорит он, – как если бы у человека в левой руке был огонь; он берет из чаши воду и гасит огонь. Огонь – это внушения врага, а вода – усердная молитва перед Богом».

3. Далее, постоянное наблюдение за сердцем и воздержание его от злых вожделений и страстей.

«Сыне, всяцем хранением блюди твое сердце» (Притч. 4, 23), т.е. смотри, старайся, чтобы сердце твое было соблюдаемо от греха и хранимо в невинности и чистоте таким, каким оно вышло из купели святого крещения. Вот несколько советов опытных в хранении сердца от всякой скверны греховной подвижников: «Когда горшок снизу подогревается огнем, – говорит авва Пимен, – то ни муха, ни иное какое насекомое или пресмыкающееся не может прикоснуться к нему; когда же простывает, то садятся на него: то же бывает и с человеком: доколе он пребывает в духовном делании, враг не может поразить его».

От невнимательности к хранению в сердце чистоты главным образом и происходит нравственное падение человека. Один из подвижников (авва Орсисий) вот как изображает гибельные последствия такой невнимательности. «Я думаю, – говорит он, – что если человек не будет тщательно блюсти своего сердца, то все, что ни услышит он, забывается у него и остается в небрежении, а таким образом враг, нашедши в нем место в себе, ниспровергает его. Когда приготовят и зажгут лампаду, то, если не станут подливать в нее масло, мало-помалу свет ее ослабеет, и она, наконец, совсем погаснет. Кроме этого, случается иногда, что мышь ходит около нее и ищет съесть светильню, но, пока не погаснет масло, не может этого сделать; если же увидит, что лампада не только погасла, но уже и охладела, тогда, желая унести светильню, сваливает и лампаду. Если лампада глиняная, она разбивается; если же медная, то хозяин ставит ее по-прежнему. То же бывает и с нерадивою душою: мало-помалу удаляется от нее Дух Святый, пока совсем она не потеряет горячность свою, а потом враг истребляет расположение души к добру и самое тело оскверняет злом. Впрочем, ели человек не совсем оскудел в любви к Богу и дошел до нерадения только по слабости, то милосердый Бог, посылая в душу его страх Свой и памятование о муках, побуждает его бодрствовать над собою и блюсти себя с большою осторожностью, впредь до посещения Своего».

4. Труд телесный, ослабляя нападение на душу нечистых помыслов (сладострасных, гневных и т.п.), в высокой степени содействует сохранению сердца в чистоте.

Спросили однажды авву Агафона: что важнее – телесный труд или хранение сердца? На это старец отвечал: «Человек подобен дереву; труд телесный – листья, а хранение сердца – плод. Но так как, по Писанию, всяко древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и в огнь вметаемо (Мф. 3, 10); то очевидно, что должны мы иметь все попечение о плоде, т.е. о хранении ума. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние, т.е. труд телесный».

5. Пост есть одно из верных средств к достижению чистоты сердца.

«Пост укрощает наши страсти и обуздывает худые навыки, а бдением, – говорит святой Иоанн Лествичник, – сердце смягчается, чистота мыслей блюдется, непристойные воображения прогоняются».

6. Уединение также одно из средств к достижению этой добродетели.

Чистоте сердца много способствует уединенное пустынножительство. Устраняя все соблазны и всякий повод к развлечению, оно доставляет полную возможность войти в себя, наблюдать за всеми внутренними движениями души, открывать слабые стороны, яснее видеть свои грехи и опасности со стороны духовных врагов.

Один святой подвижник хорошо объяснил это следующим опытом: три ученые друга решились поступить в монашество. Один из них избрал себе дело – умиротворять спорящихся, по Писанию: блажены миротворцы (Мф. 5, 9); другой – посещать больных; а третий пошел в пустыню на безмолвие. Первый, сколько ни трудился, не мог прекратить раздоров между людьми и всех успокоить. Побежденный скукою, пошел к тому, который услуживал больным, и нашел, что и он изнемогает от малодушия и не в силах более исполнять заповеди. Тогда оба пошли посетить того, который живет в пустыне, рассказали ему свои дела, просили и его сказать им, какую он получил пользу в уединении. Тот, немного помолчав, вливает воду в сосуд и говорит им: «Посмотрите в воду». Вода была мутна. Через несколько времени опять говорит им: «Посмотрите же, как светла сделалась вода». Те посмотрели и как в зеркале увидели свои лица. Тогда сказал им: «Точно то же бывает и с нами, когда кто находится среди людей, – от людского шума и суетливости он не видит свои грехи, а сподобившийся увидеть себя, свои грехи, по словам святого Исаака Сириянина, блаженнее сподобившегося увидеть Ангела, конечно, потому, что, видя свои грехи, можно очищать их, и по чистоте сделать душу ангелоподобною» (Древний Патерик).

Протоиерей Григорий Дьяченко

20 марта 2014 г.

О добродетели Среда 3-й седмицы Великого поста

Грусть охватывает душу, когда совесть говорит сердцу, что мы проводили время поста не так, как следовало бы истинным христианам.

Смысл поста заключается не просто в отказе от мясо-молочной пищи, но в первую очередь в глубоком самопознании, покаянии и борьбе со страстями.

О грехах и покаянии Пяток 3-й седмицы Великого Поста

О грехах и покаянии

Грех есть преступление Закона Божия, неисполнение святых повелений Божиих.

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

• В воскресенье — православный календарь на предстоящую неделю.
• Новые книги издательства Сретенского монастыря.
• Специальная рассылка к большим праздникам.

Архим. Рафаил (Карелин) В сердце источники жизни и смерти

Архимандрит Рафаил (Карелин)

Современное человечество поражено тяжелой болезнью, которую можно условно назвать «хронической усталостью души». Клеть ума – сердце

Архим. Клеопа (Илие) Клеть ума – сердце

Архимандрит Клеопа (Илие)

Уединение внешнее – это когда я ухожу в лес и живу в землянке, в шалаше, в какой-нибудь в пещере и молюсь. И это очень содействует молитве, но если у тебя не будет уединения в самого себя, это не поможет: ты можешь находиться там и скитаться умом по всем городам, по всему Бухаресту и всем базарам. Напрасно ты убежал в пустыню телом, ведь умом ты в пустыню не убежал. О сердце человека О сердце человека

Иеродиакон Григорий (Кация)

Сердце, по учению святых отцов, есть орган общения человека с Богом. Современная же медицина склонна видеть в сердце лишь насос, перекачивающий кровь, который можно пересаживать от одного человека к другому. Развитие трансплантологии остро поставило вопрос и о том, что такое смерть человека. Но ответить на него нельзя, не ответив на другой вопрос: что такое человек?

Молитва о чистоте сердца

Сей есть Сын мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте! Бог (Отец)

Developed in conjunction with Ext-Joom.com

Если когда достигнешь огражденного места чистой молитвы, не принимай в это время помышления о вещах, какое влагает враг, чтобы не потерять лучшего.

Много может усиленная молитва праведного

И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему. Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного. Илия был человек, подобный нам, и молитвою помолился, чтобы не было дождя: и не было дождя на землю три года и шесть месяцев. И опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой (Иак.5:15:18).

Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением

Молитесь также и о нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я и в узах, дабы я открыл ее, как должно мне возвещать (Кол.4:2-4).

О чистой молитве

Как вся сила законов и заповедей, какие Богом даны людям, по слову Отцов, имеет пределом чистоту сердца, так все роды и виды молитвы, какими только люди молятся Богу, имеют пределом чистую молитву. Ибо и воздыхания, и коленопреклонения, и сердечные прошения, и сладчайшие вопли, и все виды молитвы, как сказал я, имеют пределом чистую молитву, и до нее только имеют возможность простираться. А от чистоты молитвенной и до внутренней, как скоро мысль переступила этот предел, не будет уже иметь она ни молитвы, ни движения, ни плача, ни власти, ни свободы, ни прошения, ни вожделения, ни услаждения чем-либо из уповаемого в сей жизни или в будущем веке. И поэтому после чистой молитвы иной молитвы нет. До сего только предела всякое молитвенное движение и все виды молитвы доводят ум властью свободы. Потому и подвиг в молитве. А за сим пределом будет уже изумление, а не молитва, потому что все молитвенное прекращается, наступает же некое созерцание, и не молитвою молится ум. Всякая, какого бы то ни было рода, совершаемая молитва совершается посредством движений; но как скоро ум входит в духовные движения, не имеет там молитвы. Иное дело – молитва, а иное – созерцание в молитве, хотя молитва и созерцание заимствуют себе начало друг в друге.

Молитва есть сеяние, а созерцание – собирание рукоятей, при котором жнущий приводится в изумление неизглаголанным видением, как из малых и голых, посеянных им зерен, вдруг произросли пред ним такие красивые класы. А он в собственном своем делании (в древн. и славян. переводах вместо слов «в своем делании» читается «в своем видении») пребывает без всякого движения, потому что всякая совершаемая молитва есть моление, заключающее в себе или прошение, или благодарение, или хваление.

Чистой молитвы достигают немногие

Как из многих тысяч едва находится один, исполнивший заповеди и все законное с малым недостатком и достигший душевной чистоты, так и из тысячи разве один найдется сподобившийся, при великой осторожности, достигнуть чистой молитвы, расторгнуть этот предел и приять оное таинство, потому что чистой молитвы никак не могли сподобиться многие, сподобились же весьма редкие, а достигший того таинства, которое уже за сею молитвою, едва, по благодати Божией, находятся и из рода в род.

От чего зависит чистота и нечистота молитвы

Молитва есть моление и попечение о чем-либо и желание чего-либо, как-то: избавления от здешних или будущих искушений или желание наследия Отцов; моление – это то, чем человек приобретает себе помощь от Бога. Сими движениями и ограничиваются движения молитвенные. А чистота и нечистота молитвы зависят от следующего: как скоро в то самое время, как ум приуготовляется принести одно из сказанных нами движений своих, примешивается к нему какая-либо посторонняя мысль, или беспокойство о чем-нибудь, тогда молитва сия не называется чистою, потому что не от чистых животных принес ум на жертвенник Господень, т.е. на сердце – этот духовный Божий жертвенник.

Что есть чис­тая и не­рас­се­ян­ная мо­лит­ва

Итак, муд­рый че­ловек, ког­да ус­трем­ля­ет ли­цо свое к то­му, что­бы стре­мить­ся к об­ре­тению че­го-ли­бо нуж­но­го и не­об­хо­димо­го, о при­об­ре­тении че­го обыч­но тос­ку­ет он с вож­де­лени­ем, не дол­жен спе­шить об­рести это, на­де­ясь толь­ко на внеш­нее слы­шание, без то­го, что­бы сна­чала уз­нать, как оно при­об­ре­та­ет­ся и что оно та­кое. В про­тив­ном слу­чае, ког­да пред­мет этот по­пада­ет в ру­ки его, не су­мев рас­познать его, он лег­ко те­ря­ет его. Но не­об­хо­димо с усер­ди­ем со­бирать све­дения об этом пред­ме­те и при­об­ре­тать бе­зоши­боч­ное зна­ние о нем; за­тем, ког­да он зна­ет, что это та­кое, он бу­дет знать, как за­ботить­ся об об­ла­дании им: к че­му имен­но дол­жен он стре­мить­ся и на что на­де­ять­ся. Ина­че бу­дет ис­кать он не­воз­можно­го и на­де­ять­ся на не­воз­можное вмес­то то­го пред­ме­та, ко­торый по­ис­ти­не дос­ти­жим для не­го.

Чис­то­та мо­лит­вы и соб­ранность ра­зума в мо­лит­ве, о че­ловек, уче­ник ис­ти­ны, есть точ­ное раз­мышле­ние о доб­ро­дете­ли, ко­торым мы усер­дно за­нима­ем­ся во вре­мя мо­лит­вы. Как чис­то­та сер­дца, от­но­ситель­но ко­торой От­цы уве­щева­ют и к ко­торой по­ощ­ря­ют, оз­на­ча­ет не то, что­бы че­ловек был со­вер­шенно без по­мыс­ла или мыс­ли или дви­жения, но то, что сер­дце его дол­жно быть очи­щено от по­роков, и что он ви­дит все доб­рым и по-божь­ему ду­ма­ет об этом – точ­но так же об­сто­ит де­ло с чис­той и не­рас­се­ян­ной мо­лит­вой. Пос­ледняя не оз­на­ча­ет, что ра­зум со­вер­шенно ли­шен ка­кого-ли­бо по­мыс­ла или блуж­да­ния лю­бого ро­да, но что не блуж­да­ет он по пус­тым пред­ме­там во вре­мя мо­лит­вы. Ес­ли он блуж­да­ет по че­му-ли­бо бла­гому, это не зна­чит, что­бы он был вне чис­то­ты мо­лит­вы, но он дол­жен раз­мышлять о не­об­хо­димом и ду­мать о том, что дос­той­но Бо­га, во вре­мя мо­лит­вы. От че­лове­ка не тре­бу­ет­ся так­же, что­бы пус­тые вос­по­мина­ния не при­ходи­ли вов­се, ког­да он мо­лит­ся, но что­бы он не ув­ле­кал­ся ими и не блуж­дал по ним. Ибо есть пло­хое блуж­да­ние и хо­рошее блуж­да­ние. Ког­да ты на мо­лит­ве, не стре­мись к то­му, что­бы вов­се не блуж­дать ра­зумом, ибо это не­воз­можно, но стре­мись блуж­дать в том, что яв­ля­ет­ся бла­гом. Ибо да­же чис­тая мо­лит­ва есть так­же блуж­да­ние в чем-ли­бо, но это блуж­да­ние прек­расно, ибо прек­ра­сен по­иск бла­га. Блуж­да­ние пло­хо, ког­да в пус­тых по­мыс­лах или дур­ной мыс­ли блуж­да­ет че­ловек и ког­да по­мыш­ля­ет он о дур­ном, мо­лясь пе­ред Бо­гом.

Блуж­да­ние хо­рошо, ког­да по Бо­гу блуж­да­ет ра­зум во все вре­мя мо­лит­вы сво­ей, по сла­ве Его и ве­личию, бла­года­ря вос­по­мина­нию о про­читан­ном в Пи­сании и проз­ре­нию в смысл бо­жес­твен­ных из­ре­чений и свя­тых слов Ду­ха. И ес­ли кто ста­ра­ет­ся свя­зать свой по­мысел от блуж­да­ния или вос­пре­тить ра­зуму сво­ему са­моволь­но вхо­дить в раз­мышле­ние о по­доб­ных ве­щах во вре­мя мо­лит­вы, то по­ис­ти­не нет дру­гого столь бе­зум­но­го, как он, ес­ли ду­ма­ет он, что та­кой вид блуж­да­ния чужд и нес­вой­стве­нен чис­той мо­лит­ве. Ибо ни по­лез­ные вос­по­мина­ния о про­читан­ном в пи­сани­ях Ду­ха, ни про­буж­де­ние в ра­зуме проз­ре­ний и со­зер­ца­ния бо­жес­твен­ных благ в час мо­лит­вы не счи­та­ем мы чуж­ды­ми чис­то­те мо­лит­вы и на­руша­ющим соб­ранность по­мыс­лов в мо­лит­ве. Что­бы че­ловек ис­сле­довал, ду­мал и сос­ре­дото­чен­но раз­мышлял о пред­ме­те мо­ления и о со­дер­жа­нии мо­лит­вы – это прек­расная мо­лит­ва, ес­ли она соз­вучна це­ли за­пове­дей Гос­по­да на­шего. Весь­ма хо­роша та­кая соб­ранность ра­зума. Ес­ли ра­зум ос­во­бож­ден от это­го и рас­тво­ря­ет­ся в бо­жес­твен­ном, или ес­ли ка­кая-то прек­расная мысль нис­па­да­ет на не­го бла­года­ря проз­ре­ни­ям Пи­саний о Бо­ге – ли­бо лич­ных проз­ре­ний че­лове­ка, ли­бо при­над­ле­жащих всей об­щи­не, проз­ре­ний в бо­жес­твен­ный Про­мысл и до­мос­тро­итель­ство, от­но­сящих­ся ли­бо к каж­до­му от­дель­но­му дню, ли­бо ко всем вмес­те – проз­ре­ний, от ко­торых сла­вос­ло­вие Бо­гу воз­бужда­ет­ся в глу­бине сер­дца, или бла­года­рение и ра­дость о ве­личии Его, о воз­вы­шен­ности сос­тра­дания Его и люб­ви Его к нам: та­кое блуж­да­ние да­же луч­ше мо­лит­вы. Ка­ким воз­вы­шен­ным и чис­тым ни бы­ло бы мо­ление че­лове­ка, это вер­ши­на вся­кой соб­раннос­ти ра­зума и прек­расной мо­лит­вы.

Ког­да ра­зум бы­ва­ет со­вер­шенно без мыс­ли или по­мыс­ла, это мол­ча­ние ра­зума, а не чис­то­та мо­лит­вы. Од­но де­ло чис­то мо­лить­ся, и со­вер­шенно дру­гое – что­бы ра­зум был умол­кнув­шим от вся­кого блуж­да­ния или проз­ре­ния в сло­ва мо­лит­вы, и что­бы ос­та­вал­ся без дви­жений. Ни один че­ловек не бу­дет нас­толь­ко не­разу­мен, что­бы бла­года­ря борь­бе и си­ле во­ли же­лать об­рести это, ибо это дар от­кро­вения ума – это пре­выша­ет ме­ру чис­той мо­лит­вы и не­под­властно во­ле. Ибо по­мимо это­го, дву­мя вы­ше­упо­мяну­тыми спо­соба­ми воз­можно ра­зуму блуж­дать в мо­лит­ве – или в по­мыш­ле­нии о про­шени­ях сво­их, или в со­зер­ца­нии ска­зан­но­го в Пи­сании и муд­ром по­мыш­ле­нии о Бо­ге, Гос­по­де все­го, ко­торое со­вер­ша­ет­ся не­ким ра­зум­ным об­ра­зом. Кто как-ли­бо по-ино­му мыс­лит о чис­то­те по­мыс­лов и соб­раннос­ти ра­зума, ду­мая, что есть дру­гой спо­соб об­рести их, тот не­дугу­ет в не­веде­нии сво­ем и ог­ра­ничен гру­бостью сво­его об­ра­за мыс­лей. Ты же, о муд­рый, не­под­вижнос­ти в мо­лит­ве не тре­буй от ра­зума, как де­ла­ют глуп­цы, ибо это­го нель­зя ожи­дать от ес­тес­тва. Но ста­рай­ся, как де­ла­ют муд­рые, об­рести прек­расные дви­жения во вре­мя мо­лит­вы, а имен­но по­мыш­ле­ние о проз­ре­ни­ях Ду­ха и утон­ченное соз­на­ние, ко­торое в час мо­лит­вы по­мыш­ля­ет об угож­де­нии во­ле То­го, Кто есть Соз­да­тель все­го: это вер­ши­на вся­кой доб­ро­дете­ли и вся­кой мо­лит­вы.

Ког­да во всем этом по­лучишь ты бла­годат­ную си­лу и уко­ренишь­ся в пос­то­ян­ном раз­мышле­нии о них, ста­нешь ты че­лове­ком Бо­жи­им, близ­ким к ду­хов­ным бла­гам, а так­же близ­ким к об­ре­тению то­го, к че­му ты не­осоз­нанно стре­мил­ся, а имен­но, к ощу­щению Бо­га, к изум­ле­нию ра­зума, уда­лив­ше­гося от вся­ких об­ра­зов, и к ду­хов­но­му мол­ча­нию, о чем го­ворят От­цы. Бла­жен ты, ибо удос­то­ишь­ся ве­ликой ра­дос­ти и ве­селия в Гос­по­де на­шем. Ему сла­ва и честь. Нас же да усо­вер­шенс­тву­ет Он поз­на­ни­ем тайн Сво­их во ве­ки ве­ков. Аминь.

Приступай к молитве и обращай внимание на сердце свое и на ум, желай, чтобы чистая молитва воссылалась тобою к Богу.

Блажен тот христианин, который предстоит Богу в молитве так, что его видит Бог и он видит Бога, и чувствует, что стал вне мира, в теле ли или кроме тела, потому что он услышит неизреченные глаголы.

Отведавший сладости молитвы бегает многолюдства, как онагр.

Когда достигнешь огражденного места чистой молитвы

Если когда достигнешь огражденного места чистой молитвы, не принимай в это время помышления о вещах, какое влагает враг, чтобы не потерять лучшего. Ибо лучше стрелами молитвы поражать его. чем беседовать с ним, когда он, предлагая нашему вниманию ничтожные вещи, ухищряется отвлечь нас от моления на него.

Два есть высочайших состояния чистой молитвы

Одно случается с людьми жизни деятельной, другое с людьми жизни созерцательной. Одно бывает в душе от страха Божия и благой надежды, другое от Божественной любви и крайней чистоты. Признак первой меры есть тот, когда собирают ум от всех мирских помыслов, творя молитвы без развлечения и смятения, и как бы Сам Бог предстоял ему, как и предстоит действительно. Признак второй — когда в самом устремлении молитвы ум бывает восхищаем Божественным и безмерным светом, и совсем не чувствует ни себя, и ничего иного из сущих, кроме Единого, любовью содевающего в нем таковое озарение. В сем состоянии, подвизаемый к уразумению словес о Боге, получает он чистые и светлые о Нем познания.

Ничто так не содействует всякому благому делу, как чистая молитва.

Собеседование с Богом в чистой молитве производит в душе смиренномудрие.

Когда мы стоим на молитве, то должны бодрствовать и прилежать к молению всем сердцем. Да удалится от нас всякое плотское и мирское помышление, и дух да помышляет только о том, о чем просит.

И во время молитвы ты увидишь ум свой подобным звезде

Ты, горячо жаждущий чистой молитвы, внимательно следи за яростным началом своей души, и, любя целомудрие, владычествуй над чревом. Не питай свое чрево хлебом до сытости и стесняй его в его желании насытиться водой. Пусть словеса Святого Духа никогда не оставляют тебя, а руками добродетелей ты должен всегда стучать в дверь Священного Писания. Тогда взойдет для тебя, словно солнце, бесстрастие сердца и во время молитвы ты увидишь ум свой подобным звезде.

Если желаешь чистой молитвы — блюдись от гнева.

Чистая и усиленная молитва, воспламеняя и укрепляя ум монаха, соделывает его недоступным для невидимых врагов. Когда, стоя на молитве, будешь выше всякой другой радости, тогда знай, что истинно обрел ты молитву.

Доброе безмолвие добрых рождает чад: любовь, воздержание и молитву чистую.

Молитву чистую стяжать нельзя никому, если не приседит он Богу в правоте сердца

Молитву отцы называют оплотом духовным, без которого нельзя выходить нам на брань, чтобы не быть уязвленными копьями вражескими и отведенными в страну их. Но молитву действенную, чистую стяжать нельзя никому, если не приседит он Богу в правоте сердца, ибо Бог есть даяй молитву молящему, и научаяй человека разуму.

Молитва чистая, непрестанная и непрерывная. есть стена крепкая, пристанище благостное, добродетелей охрана, страстей истребление, души благоустроение, ума очищение, страждущим упокоение, плачущим утешение; молитва есть беседа с Богом, созерцание вещей невидимых, и тех, кои вожделевают их, удостоверение в истине их, сообращение с Ангелами, преуспеяние к добром, подтверждение уповаемого. Сию царицу добродетелей восприими, подвижниче, и всеми силами удержать в себе старайся, молись день и ночь, в благонастроении и расстройстве, молись со страхом и трепетом, бодренным и трезвенным умом, чтобы благоприятна была Господу молитва твоя, ибо Писание говорит: очи Господни на праведныя, и уши Его на молитву их (Пс. 33:10).

Демонов раздражает тот, кто нудит себя чисто молится

Злое забвение находит на тех, которые прежде достижения сердечной чистоты, покушаются взойти на самый верх молитвы чистой. Грозящий палкою па собак раздражает их против себя, а демонов раздражает тот, кто нудит себя чисто молится.

Чистая молитва делает человека собеседником Бога

Ничто другое так, как чистая и чуждая всего вещественного молитва, не делает человека достойным собеседником Бога и не соединяет с Ним того, кто словом молится Ему нерассеянно в духе, когда притом душа его омывается слезами, услаждается сладостью умиления и светом Духа Святаго просвещается.

Душа чистою молитвою предстоит Богу и упокоевается в Нем

Достигший постоянного внимания и умиления в молитвах своих. разорвал уже многие цепи страстей, уже обонял воню свободы духовной. Не оставь теснин истинного молитвенного пути — и достигнешь священного покоя. в блаженном бесстрастии, вне рассеянности, душа чистою молитвою предстоит Богу и упокоевается в Нем.

Занятие молитвою есть высшее занятие для ума человеческого; состояние чистоты, чуждой развлечения, доставляемое уму молитвою, есть высшее его естественное состояние; восхищение его к Богу, чему начальная причина — чистая молитва, есть состояние сверхъестественное.

Бог даст чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно

Будем молиться постоянно, терпеливо, настойчиво. Бог, в свое время, даст благодатную, чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно своею нечистою молитвою, кто не покидает малодушно молитвенного подвига, когда молитва долго не поддается ему.

Если же Господь сподобит положить тебе в основание молитвенного подвига незлобие, любовь, неосуждение ближних, милостивое извинение их, тогда с особенною легкостью и скоростью победишь противников твоих, достигнешь чистой молитвы.

Дар внимательной молитвы обыкновенно предшествуется особенными скорбями и потрясениями душевными, низводящими дух наш в глубину сознания нищеты и ничтожности своей.

Чистая молитва есть предстояние лицу Божию

Представший пред Богом просит прозрения и получает благодатное просвещение ума и сердца .