Молитва христа на камне о чем она

Видеть Бога как Он есть

Гефсиманская молитва Христа есть, несомненно, наивысшая из всех молитв по своему внутреннему достоинству и по своей мироискупительной силе. В то же время она является одним из бесценнейших откровений о Боге и Человеке. Принесенная Богу-Отцу в Духе Божественной любви, она как Свет, никогда не умаляемый, вечно пребывает действенною в бытии мира. Как исторический факт – она длилась недолго; но как духовный акт любви Божией началась она «еще до сотворения мира» ( 1Пет.1:20 ) и не прекращается до сего дня. Присутствие ее силы, мы ощущаем в час молитвы за весь мир; преимущественно же во время совершения Литургии. Ее святость и величие влекут сердца тех, кто сохранил в себе образ Бога Живого.

В этой молитве Господь включил все, что произошло с момента явления в жизнь Первого Адама до последнего имеющего родиться от жены. Так научены мы мыслить в нашей Церкви ( Ин.1:29 ; 1Ин.2:2 ). Лишенные бытийного опыта подобной любви – бессильны постигнуть ее необоримую энергию, освящающую в веках всякого человека, жаждущего принять сей дар. «Небо и земля прейдут» , но дело, совершенное Христом ( Ин.17:4 ), «не прейдет» ( Мф.14:35 ). Сия молитва войдет как существенное содержание в неумолкаемое славословие небес. Она не перестанет восторгать дух наш; порождать в нас желание ответить столь же полною любовью «до конца» и в сем веке, и в грядущем.

Вся вселенная в своем падении судится с Богом, обвиняя Его в своих страданиях. Судится страстно в своем увечьи, последствии отпадения от Его любви. Знаю это я и по себе. Но Иисус – Бог изначальный, в Гефсимании и на Голгофе «оправдал» Бога-Творца; «Человек Христос Иисус» ( 1Тим.2:5 ) там же «оправдывает» на суде Бога и Отца – Человека-человечество.

Для людей: если Бог такой, каким явил Его Христос, то Ему подобает всякая слава, честь и поклонение во все века. Для Бога-Отца: если Человек такой, каким был Христос, то Отец принимает Его как равного: дает Ему трон «одесную Себя на небесах», превыше всякого начальства и власти, и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем ( Еф.1:20–21 ).

Любовь Христова, победоносная в вечности, в плане Земли подвержена тягчайшим испытаниям. Никто, никогда не страдал так, как Он. Глубина муки находится в прямой связи с мерою восприимчивости каждого. Между людьми возможна такая же разница, которую мы наблюдаем между носорогом и червем: ударьте первого сильно кулаком, и он не почувствует вашего удара; едва коснешься червяка, и он извивается от боли всем телом. Тонкий слух музыканта болезненно встревожен неуловимым для других диссонансом; глаз живописца различает различные тона там, где другие при всех объяснениях остаются ничего не замечающими. Чуткий духовно при соприкосновении с кем-либо как бы видит его моральное состояние, тогда как очень многие ничего не ощущают. И если так с людьми, то кто может понять Христа, Творца космоса? «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» ( Быт.1:31 ). Сотворивший Божественную гармонию мира не мог не скорбеть, встречаясь повсюду с нетерпимым извращением первозданной красоты гнусными и преступными деяниями людей.

Все мы знаем, чем глубже мы любим, тем болезненнее переживаем даже малейший конфликт. Что же переживал Он, предвечная любовь, когда с такою ненавистью отвергли Его свидетельство об Отце? Он, которого Церковь именует солнцем Правды, отдал Себя на суд лукавству осудивших Его на смерть. Он, Ипостасная Истина, был оклеветан, бесстыдно поруган, жестоко бит и нагло оплеван. Он, безгрешный, ( Ин.8:46 ) взял «на Себя грехи мира» , как если бы Он Сам и был виновником всей трагедии. «Возлюбивший нас до конца» ( Ин.13:1 ) переносил преследования неутолимой злобы убивавших Его, «думавших, что они тем служат Богу» ( Ин.16:2 ).

Чтобы хотя немного приблизить наше сознание к уразумению происходившего в те самые трагические за всю историю мира дни, чтобы узреть бытийно, хотя бы как «в мутном зеркале» ( 1Кор.13:12 ), путь, пройденный Христом, всем нам необходимо пройти через множество испытаний. Когда постигают нас всякого рода удары и ужасы, тогда мы должны переносить наш ум к созерцанию мук всех страждущих на Земле; включить их чрез наши собственные болезни в молитву сердца нашего. Таким образом расширится оно и примет всех братьев и сестер, сокрушенных бедствиями, подобно тому, как матери опечаленной любви обнимают своих больных детей.

Пусть молитва наша станет криком всей Земли к Богу и Отцу. Чрез такую молитву по действию Духа Святого войдем мы в соучастие с искупительными страстями Божественной любви Господа. Никто из нас не достигает ее безмерности; но велико для нас и то, что и нам, пусть отчасти, но с неотразимой убедительностью открывается жизнь Его. Сообразуясь (духовно) смерти Его, мы удостоимся бытийно познать Христа ( Ин. 17, 3 ) и «силу воскресения Его» ( Флп.3:10 ). «Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его (духовно), то должны быть соединены и подобием воскресения» ( Рим.6:5 ). Чрез постигающие нас потрясения возрождается наша омертвевшая в грехе натура к молитве, как-то отражающей Гефсиманскую молитву.

По достижении зрелого возраста нам нередко дается переживать частичное умирание, и в меру этого опыта мы становимся более способными созерцать Христа, идущего в Гефсиманский сад и далее на Голгофу. Не физические боли Его, на кресте распятого или бичуемого, занимают первенствующее место, но они делают Его страдания тотальными, во всех планах. Даже и мы знаем, что душа в своей сфере получает раны более страшные, чем тело. И если так в земном явлении души, то что сказать о душе-духе, воспринимающем вечность? Чем больше любовь, тем больше страданий душе. «Чем глубже любовь, тем безмернее ее боль» (Старец Силуан). А кто из людей дерзнет сказать, что его любовь превышает Христову любовь? Здесь мы имеем в виду ту сферу бытия, которая постигается не иначе, как только силою любви духовной, которую человеку было дано Свыше познать.

Нарисовать картину страданий Иисуса Назарянина невозможно. Вся Его жизнь с нами была не что иное, как непрерывное терзание. Голгофа – лишь заключительный акт, в котором все, как в кульминационной точке соединилось: физические боли; душевные вследствие отвержения людьми Благовестия о любви Отчей; позорная смерть преступника; злосмрадный смех мстивших за понесенные от Него обличения в неправдах. Все Его осудили: Римское государство с его классическим правом; Ветхозаветная Церковь, основанная на Синайском откровении; облагодетельствованный Им народ, и тот кричал: «Распни Его» . Ко всему этому покинутость учениками; предательство Иуды, отречение Петра; богооставленность: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты оставил Меня?» ; предстоящее схождение во ад, к тем, кто наполняет сие мрачное место. Ад Христа, конечно, не мог быть адом вражды, но был самый болезненный ад Любви. И еще многое, чего не постигает наш ум, не знающий надлежащей любви ни к Богу, ни к ближнему.

Не о Своем грехе молился Господь до кровавого пота – о нашей погибели. Это видно из Его слов к плакавшим о Нем женщинам: «Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших» ( Лк.23:28 ). Однако и Ему Самому нужно было пройти в Его человечестве подвиг полного истощания, как это уже было совершено в небе «по Божеству», по отношению к Отцу. Об этой «чаше» молился Он, как человек. Чрез Него нам дано откровение о характере Бога-Любви. Совершенство в том, что эта любовь смиренно, т.е. без остатка отдает себя. Отец в рождении Сына выливает Себя всецело. Но и Сын все возвращает Отцу. Именно сей акт тотального истощания совершил Господь в Своем воплощении, в Гефсимании и на Голгофе. Именно такую любовь заповедал нам Христос: «. кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни (души) своей, тот не может быть Моим учеником» ( Лк.14:26 ); тот «недостоин Меня» ( Мф.10:38 ). Так, только тот, кто в движении всецелой своей любви, подобно мученикам, губит душу свою в мире сем ради Христа, «входит на самое небо, чтобы предстать пред Лице Божие для жизни непрестающей» ( Евр.9:24, 7:16 ).

Смысл жертвы Авраама в том, что он на старости лет, привязался к «обетованному сыну» своему Исааку настолько, что любовь его к Богу утеряла свою полноту. Чтобы снова любовь к Богу стала «краеугольным камнем» его жизни, Авраам должен был принести жертву: заклать возлюбленного сына. Когда же внутренно сей акт был совершен. тогда излишнею стала смерть Исаака: он мог оставаться при отце.

Подобное повторяется в жизни христианина: когда та или иная страсть отрывает его от Бога, он решается на многие жертвы. И если внутренний акт достиг завершения, то страсти отступают и «заклание» становится излишним.

Не так обстоит с Христом. Господь внутренно совершил Свою жертву в Гефсимании, но Ему ради «дела» ( Ин.17:4 ) нужно было пострадать «до конца» и внешне, иначе никто бы не постиг тайны искупления. Так, только на Голгофе, уже умирая, Христос воскликнул: «совершилось!» , а не в Гефсиманском саду.

Человечество в лице первого Адама претерпело страшную алиенацию (душевное смятение), лежащую в основе всех последующих. Падение Праотца – катастрофа космических измерений. Нам необходимо учесть это, чтобы понимать органический (чтобы не сказать – логический) ход развития, выражающегося в политических формах, но являющегося по существу духовным: «смертию умрете» ( Быт.2:17 ) от огня, уже готового пожирать нас. К болезням Адама дальнейшие поколения добавили множество других, так что все тело человечества «от подошвы ноги до темени головы покрыто язвами и гноящимися ранами» ( Ис.1:6 ). Самый скелет повсюду изломан. Прикасаться к такому организму – значит причинять несносные боли. Когда, однако, сие происходит с физическими болезнями, то люди с доверием отдают себя в руки врачей, терпеливо ожидая помощи. Обратное наблюдается в духовном плане: всякую попытку поставить кости в надлежащем порядке, омыть раны, что неизбежно сопровождается болями, они встречают с неприязнью, как будто врач виновник болей.

Так происходит со Христом: Он, единый истинный целитель, Своим явлением оскорбил всех, показывая всему человечеству его смертельную болезнь. Для падших сынов человеческих нет ничего и никого более страшного, чем Христос-Истина. Весь мир Его боится. Столь многие с необъяснимой ненавистью изливают на Него, и только на Него, всякую хулу. Все же те, кто действительно воспринимает Его как Перво-Истину, по естественному людям влечению к Истине, не могут отказаться последовать за Ним. А сие значит быть носителем Его любви и, как таковому, неизбежно быть распинаемому многоразличными образами.

Бесценно для нас откровение, пусть еще частичное, глубинной жизни Христа. Чрез долгий подвиг мы постепенно входим в вечный смысл и особый характер Его страданий. Мы постигаем, что не только качественно, но и по силе своей они превосходят все, что знает мир. Мы нигде и ни в чем не достигаем Христа. Ему единственно во всех планах принадлежит непреходящее первенство. Однако стремиться к возможно полному познанию Его – все мы, верующие, должны. В меру познания нами Его искупительных страданий почиет на нас и вечная слава Его: «Славу, которую Ты дал Мне, Я дал им» ( Ин.17:22 ). Чрез Него мы становимся сынами Отца безначального. Ныне мы знаем, что «никто не приходит ко Отцу, как только чрез» Него ( Ин.14:6 ). Эти слова Христа мы принимаем в их абсолютном смысле. Действительно: если нет в самом Божестве изначала принципа Отчества и Сыновства, то никакой человеческий подвиг не сможет привести к тому, чтобы изменить существенно и Само Перво-Бытие.

Христос есть чудо, превосходящее всякий ум. Он всесовершенное откровение Бога триипостасной любви; Он же явил нам Человека в его беспредельных возможностях. В известный единому Богу момент – мы будем приведены на тот невидимый рубеж, который лежит между временем и вечностью. На сей духовной грани мы должны будем окончательно определить себя для предстоящей нам вечности или со Христом, в подобии Ему, или в удалении от Него. После сего решающего свободного выбора – и подобие, и расхождение – примут вневременный характер. Готовясь к сему бесконечно важному для каждого событию, в нашей повседневности мы не раз будем колебаться: исполнить заповедь. или поступить по страсти нашей? Постепенно в этом всежизненном подвиге нам будет открываться тайна Христа, если мы по любви к Нему слово Его сделаем единственным законом всего нашего бытия.

Придет такое время, когда видение святости смиренного Бога-Христа переплавит, как огонь, наше существо, превратив его в целостный порыв любви. Полные отвращения к самим себе, к гнездящемуся в нас злу, мы возжелаем уподобиться Ему в смирении, и желание это будет подобно смертельной жажде. Умножившаяся любовь к Господу естественно сроднит нас с Ним в глубоких движениях сердца и прозрениях ума. Картина, превосходящая наше воображение, раскроется пред нами. Великая печаль о страданиях людей, как болезненная спазма, стиснет сердце наше. Забудем мы тело, и только в доступной ему мере войдет оно в поток Гефсиманской молитвы Христа. Таким путем рождается в нас познание Господа Иисуса Христа ( Ин.17:30 ), которое само в себе есть вечная жизнь. Ради приобретения этого познания Апостол Павел все то, «что было для него преимуществом», «правда законная», он «почел тщетою. от всего отказался. чтобы приобрести Христа. и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения» . Говорил же Павел так не потому, «чтобы уже достиг. но, забывая прошлое, простирался вперед. к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» ( Флп.3:7–14 ).

Великий Павел сказал, что он «не достиг»; позволим ли мы себе претендовать на равенство с Христом? Но некая параллель все же должна существовать. Хотя бы бледное уподобление Господу совершенно необходимо, чтобы разумно носить имя христианина. И опять: Павел не стремился к почести. призывал же Коринфян подражать ему ( 1Кор.4:16 ), как он подражает Христу. Что мы и делаем ныне, чтобы и нам стать сонаследниками Иисусу в неувядаемой славе ( Рим.8:17 ).

Беспомощно пытаюсь я говорить о Науке, величайшей из всех ведомых на Земле и Небе. Усваивается она не за несколько коротких лет академической учебы, но всем нашим бытием. Реальное, не отвлеченное, познание стяжевается соучастием в бытии; чрез пламенное покаяние и пребывание в духе заповедей дается нам сие страшное благословение.

Когда некая тень подобия Гефсиманской молитве осенит человека, тогда он разрывает узы эгоистической индивидуальности и вступает в новый образ бытия: персональный, ипостасный по образу Ипостаси Единородного Сына. Воспринять страждущую любовь Христа есть неоценимый дар Духа Святого, приближающий духовно к ощущению смерти Его на кресте и, вместе, силы воскресения. Соединенный с Ним подобием умирания в глубокой молитве о мире, в томительной жажде спасения людей, предвосхищает подобие воскресения ( Рим.6:5, 8:11 ). Вводимый нисходящею Свыше силою в этот новый образ Бытия, достигает «конца веков» и ощутимо прикасается к Божественной Вечности.

«Ипостась» – Персона есть первичный принцип и последнее, всеобъемлющее измерение в Божественном Бытии; так же и в человеческом, по образу Божию тварном бытии. Вне сего ипостасного принципа ничего не существует и не может существовать. «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть. В Нем жизнь» ( Ин.1:3–4 ). «Живу Я!» говорит Господь ( Ис.49:18 ). «Аз есмь. Начало и Конец, Первый и Последний» ( Откр.22:13 ). «Аз Есмь» ( Ин.8:58 )

Неописуемы дары Божии: они делают человека носителем полноты богочеловеческого бытия чрез единение со Христом в молитве, уподобляющей его Ему. Редкая привилегия, совмещающая крайние состояния страданий любви и ее, любви, победу. Восстав от такой молитвы, человек сквозь животворящую боль медлительно входит в действенное ощущение воскресения своей души. Он ясно зрит, «что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти» ( Рим.6:9 ). Победа Его в вечности неизбежна. И дух молится внутри:

«Господь мой и Бог мой. »

Ныне, Господи Иисусе Христе, по дару неисследимой силы Твоей и благоволения Твоего к нам, и я убогий и нищий перехожу от смерти в жизнь.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Как и когда помогает икона Иисуса Христа?

В огромном православном мире Иисусова икона занимает первое и великое место. Она является не только благолепным украшением храма и предметом почитания, но имеет великое вероучительное значение.

Моление перед образами Христа

Каждый верующий христианин должен знать, в чем помогает икона Иисуса Христа:

• в исцелении от тяжелых, смертельных болезней;
• в любой беде, в сложных жизненных ситуациях;
• дарует помощь в указании верного пути в жизни;
• помогает в принятии серьезных, судьбоносных решений;
• избавляет от глупых и грешных мыслей, тревог;
• укрепляет физические и духовные силы;
• оберегает от нашествия диавольской силы;
• ограждает от влияния злых, завистливых и хитрых людей;
• дарует мир и покой в доме.

Когда помогает икона Спасителя? Помощь Свыше является тем людям, кто обращается за помощью к Творцу с верой чистой и глубокой, кто не избегает покаяния во грехах и тем, делом чьей жизни является Спасение и жизнь вечная. Таким христианам Господь всегда протянет Свою Руку помощи.

Самые распространенные образы

Первый образ Христа — это запечатлившийся на полотенце Лик, когда Спаситель отер тканью Свое лицо. На сегодняшний день это — известная икона «Спас Нерукотворный»

В католической церкви существует иная версия происхождения «Нерукотворного Лика»: во время совершения Крестного пути благочестивая женщина Вероника подала свой платок одному из страдальцев, чье лицо было залито кровью. Отерев лицо, мужчина увидел, что на платке остался отпечаток и проявился терновый венец . С тех пор изображение стало носить название «Плат Вероники». Реликвия благоговейно хранится в Риме.

Также в Православной Церкви распространены Иисусовы иконы:

• «Спас Вседержитель» — Спаситель в поясном изображении, в левой руке удерживает Книгу;
• «Спас в Силах» — Творец восседает на троне в белоснежных одеждах;
• «Эммануил» — Иисус изображен в возрасте отрока;
• «Благое молчание» — Творец изображен в образе Ангела, до Своего земного воплощения;
• «Великий Архиерей» — Господь указан в архиерейском облачении.

Эти иконы являются каноническими, что позволяет читать пред ними любые молитвы Святой Троице.

Символика образов

Рыба. Согласно учению Нового Завета, рыба есть проповедь. Сам Господь сравнивает апостолов, которые ранее были рыбаками, с «ловцами человеков».

Царствие Небесное — это невод, закинутый в воду и захвативший рыб всяческого рода. В самом начале христианской эры люди носили на шее «амулеты» с изображением рыбок из камня и стекла. По этому символу христиане распознавали друг друга. Даже на стенах торговых лавок, на полу рыночной площади, везде, где случалось скопление людей, были начертаны рыбы.

Это служило знаком для странствующих христиан о том, где собираются единоверцы.

Агнец. В христианском мире агнец есть имя Иисуса как Мессии. Изображение Агнца — тайна Христовой смерти. Часто встречается изображение, где Агнец Божий стоит на небольшом холме, с которого стекают водные потоки. Холм — это Церковь, ручьи — символика четырех Евангелий.

Лоза винограда. Евангельский образ Христа — источника жизни для православного человека. Ветки винограда символизируют членов Церкви, а грозди, которые клюют птицы — символика Причастия. Ведь Сам Спаситель именовал себя виноградной лозой, Своего Отца — виноградарем, а учеников-апостолов — ветвями.

Крест. Восьмиконечное изображение распятия есть тот самый Крест, на котором был распят Спаситель человечества.

Редкие иконы

«Ангел Великого Совета» — символика Христа, заимствованная из Ветхого Завета. Этот образ послужил поводом к написанию изображения Христа в виде ангела с белоснежными крылами.

«Спас Благое Молчание»- изображение творца в ангельском чине (до воплощения). Руки Спасителя сложены на груди крестообразно, нимб имеет вид восьмиконечной звезды (ее образуют два квадрата).

«Добрый Пастырь». Иисус изображен в виде юного пастуха, держащего жезл. Его окружает стадо пасущихся овец. Образ был распространен в древнехристианском искусстве, в настоящее время встречается в регионах, приветствующих западноевропейское влияние.

«Не рыдай Мене, Мати». На иконе Христос представлен возлежащим наполовину в гробе, а за Его спиной указан Крест.

«Христос Царь Иудейский». Образ имеет католическое происхождение, Спаситель изображен по колено, в багрянице и терновом венце, Его руки связаны, в правой руке творец удерживает трость.

Икона в доме

В жилище православной семьи иконы должны быть помещены на иконостасе. Если же иконостаса в доме нет, то все равно им не место рядом с другими предметами интерьера.

Неуместно ставить их в книжные полки и за стеклянные дверки шкафов, рядом с косметикой, статуэтками, фотографиями, картинами и прочими украшениями интерьера.

Строжайше запрещено помещать иконы рядом с красочными плакатами эстрадных исполнителей, спортсменов, политиков и прочих кумиров.

Важно! Икона — это не «накопитель» благодати. Благодать действует на молитвенников не от иконы, а через нее. Она посылается Всевышним тем христианам, кто верует в Него. Прикладывание в образу без веры в Его силу и с мрачными мыслями — пустое. Но глубокая вера и надежда на помощь даруют людям исцеление, поддержку и благодеяние. Также следует помнить, что икона — это не оберег, что свойственно языческому культу. Она не гарантирует защиту от ссор, проблем, не являет защиту от нечисти.

Православная практика ведет человека по жизненному пути Словом Божиим. Поэтому Христовы иконы занимают главное место как в православном храме, так и в доме верующих людей.