Исаак сирин молитва во время поста

Bookitut.ru

«Молитва есть беседа ума с Богом», — писал Евагрий [569] . Для Исаака Сирина беседа (enyana) ума с Богом есть наивысшее делание христианина, с которым не может сравниться никакое другое делание:

Ничто так не угодно Богу и не досточестно в очах ангелов, ничто так не смиряет сатану и не страшно для демонов, ничто так не заставляет трепетать грех и не возращает знание, ничто так не приводит к состраданию, не смывает грех, не помогает человеку приобрести смирение, не умудряет сердце, не подает утешение и не собирает ум, как постоянная молитва отшельника, преклоняющего колена к земле. Это гавань покаяния, в которую все собрание умилительных помыслов собрано со слезами, ибо это сокровищница силы, омовение сердца, путь чистоты, дорога откровений, лествица ума. Такая молитва делает ум подобным Богу, уподобляет его движения тем, что свойственны будущему веку. Она возмещает долг продолжительного небрежения в краткий срок. Она вмещает в себя различные и многообразные делания [570] .

Исаак понимает под молитвой всю совокупность деланий, сопровождающих собеседование ума с Богом:

Всякая беседа, совершаемая втайне, всякая мысль благого ума о Боге, всякое размышление о духовном является молитвой и называется именем молитвы. Под этим именем объединяются и понимаются различные чтения, или голос уст в славословии Бога, или сосредоточенная печаль о Господе, или телесные поклоны, или псалмы–славословия, или все прочее, из чего составляется учение чистой молитвы [571] .

Согласно традиционному для православной аскетики пониманию, молитва является основой духовной жизни христианина, источником и причиной всех благ. Исаак определяет молитву следующим образом:

Молитва есть прибежище помощи, источник спасения, сокровище упования, пристань, спасающая от треволнения, свет пребывающим во тьме, опора немощных, покров во время искушений, помощь в решительную минуту болезни, щит избавления от брани, стрела, изощренная на врагов [572] .

В другом месте Исаак определяет молитву как «свободу и упразднение ума от всего здешнего — сердце, совершенно обратившее взор свой к вожделению уповаемого в будущем» [573] . Во время молитвы, когда ум собран и все чувства приведены в гармонию, происходит встреча человека с Богом. Поэтому все духовные дарования и мистические видения бывали у святых во время молитвы. «Почему все откровения от Бога происходят у святых во время молитвы? — спрашивает Исаак. — Потому что нет времени более подходящего для чего–либо священного, чем время молитвы» [574] . Захарии во время молитвы явился ангел, предвозвестив рождение Иоанна [575] ;Петру во время молитвы шестого часа было видение [576] ;Корнилию во время молитвы явился ангел [577]. Когда архиерей однажды в год, «в страшное время молитвы», входил во Святое Святых и там возносил молитву, упав на лицо, он слышал Божии неизреченные глаголы в страшном и неизглаголанном видении. О, как страшно это таинство, которому служил при сем архиерей! Но таковы и все видения, являвшиеся святым во время молитвы. Ибо какое другое время так свято и по святыне своей столь соответствует принятию дарований, как время молитвы, в которое беседует человек с Богом? В это время, в которое совершаются молитвословия и молитвы перед Богом, человек с усилием отовсюду собирает воедино все свои движения и помышления и погружается мыслью в единого Бога, и сердце его наполнено бывает Богом, и оттого уразумевает он непостижимое [578] .

Обозначим основные качества, которыми, по Исааку, должна характеризоваться молитва. Во–первых, молиться следует внимательно и нерассеянно: внешняя активность не должна отвлекать от молитвы. Исаак приводит в пример отшельника, который говорил:

«Удивляюсь, слыша, что некоторые в келлиях своих занимаются рукоделием и могут без опущения совершать правило свое и не смущаться… Честно говоря, если выхожу за водой, то чувствую замешательство в своем обычае и в порядке его и встречаю препятствие к совершенствованию своей рассудительности» [579] .

Во–вторых, необходимо во время молитвы бороться с посторонними помыслами: «Чтобы чуждые помыслы возбуждались или не возбуждались в нас — это от нас не зависит; от нас же зависит, размышлять о них или не размышлять» [580] . Говоря так, Исаак следует традиционному для восточно–христианской аскетической письменности учению о трезвении (греч. nhciw), согласно которому подвижник должен стоять на страже своего ума и отсекать чуждые помыслы при самом их появлении, не давая им проникнуть внутрь ума и овладеть собою [581] .

В–третьих, во время молитвы человек не должен представлять в уме какие–либо чувственные образы — это опять же весьма традиционная для восточной аскетики тема. Воображение, согласно Исааку, может стать стеной между человеком и Богом, свести на нет весь его молитвенный труд:

Отвергай тех, кто устанавливает чувственный образ в уме своем во время молитвы и вместо одного простого и одинокого помысла прозрения в Его непостижимость во время моления к Спасителю нашему утешает себя образами ума своего. Что касается нас, то мы отвергаем таковых, обманутых собственными фантазиями. И когда душа наша собрана в полной сосредоточенности в страшное время молитвы, предадим чувства души нашей Духу Божию с простотой сердца [582] .

В–четвертых, молиться нужно со смирением. Молитва смиренного идет прямо из уст молящегося в уши Божии [583] .

Когда предстанешь в молитве твоей перед Богом, сделайся в помысле своем как бы муравьем, как бы пресмыкающимся по земле, как бы пиявкой и как бы лепечущим ребенком. Не говори перед Богом чего–либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему и ходи перед Ним, чтобы сподобиться тебе того отеческого промышления, какое отцы имеют о детях своих младенцах [584] .

В–пятых, молиться нужно с глубоким чувством и слезами. Чувство сердечной скорби, сопровождающееся телесным трудом, то есть поклонами, должно сопутствовать молитве: «Всякая молитва, в которой не утруждалось тело и не скорбело сердце, вменяется заодно с недоношенным плодом чрева, потому что такая молитва не имеет в себе души» [585] . Вместе с тем «молитва есть радость, воссылающая благодарение» [586] . Сочетание скорби сердца и благодарной радости становится источником слез, которые сопровождают молитву, особенно на ее высших стадиях: «Слезы во время молитвы — признак Божией милости, которой сподобилась душа в покаянии своем, признак того, что молитва принята и слезами начала входить на поле чистоты» [587] ;«Благодать слез есть полнота молитвы» [588] .

В–шестых, молиться нужно усердно, терпеливо и с горячностью. Такая молитва достигается благодаря любви к Богу:

Любовь есть плод молитвы; и от созерцания своего возводит ум к ненасытимому вожделению ее, когда ум пребывает в молитве без уныния — молится ли он видимым образом, с участием тела, или только умом, в безмолвных помышлениях, пламенно и с горячностью [589] . Молитва есть умерщвле¬ние мыслей похоти плотской жизни. Ибо молящийся прилежно есть то же, что умирающий для мира: и терпеливо пребывать в молитве значит отречься от себя самого. Поэтому в самоотвержении души обретается любовь Божия [590] .

В–седьмых, каждое слово молитвы должно исходить из глубины сердца; даже если слова заимствуются из псалмов, их следует произносить как свои собственные: «При стихословии псалмопения твоего не будь как бы заимствующим слова у другого, чтобы… не стать совершенно далеким от почерпаемых в стихах умиления и радости; но, как сам от себя, произноси слова прошения твоего с умилением и рассудительным пониманием» [591] . Исаак высоко ценил псалмопение, подчеркивая необходимость размышления над словами псалмов:

…Нет ничего, что препятствовало бы тебе во всей полноте воспринять все эти блага из псалмов и использовать их. Также и восхитительные слова, изложенные в песнях, которые установлены Святой Церковью [592] , вместе с прочими возвышенными словами, которые Дух положил на музыку, и песнопениями, могут занимать место совершенной молитвы в человеке. Когда мы размышляем над ними, они рождают в нас чистые молитвы и высокие прозрения и приближают нас таким образом к просветленности (sapyuta) мышления и изумлению Богом, а также к другим вещам, посредством которых Господь умудряет тебя и просвещает в те времена, когда ты выбираешь соответствующие стихи и в просительном настроении приносишь их Господу твоему, повторяя их подолгу и в тишине [593]_.

В–восьмых, во время молитвы необходимо иметь твердое упование на Бога [594] . Не следует просить у Бога земных благ, которые Он подаст нам без всякого прошения:

Приноси Богу прошения твои сообразно с Его славой, чтобы возвеличилось пред Ним достоинство твое и возрадовался Он о тебе… Не проси у Бога того, что Он Сам без прошения дает нам по Своему отеческому промышлению… Сын у отца своего не просит уже хлеба, но домогается наибольшего и высшего в доме отца своего. Ибо только по немощи ума человеческого Господь заповедал просить повседневного хлеба. Но смотри, что заповедано тем, которые совершенны знанием и здравы душой. Им сказано: Не заботьтесь о пище или одежде… ищите же прежде Царствия Божия, и это все приложится вам [595] .

Истинно верующие не просят у Бога «дай нам это» или «возьми у нас то», и вообще не заботятся о себе самих, потому что очами веры ежечасно видят Отеческий Промысл [596] . Вместо того, чтобы спрашивать у Бога «что Ты дашь мне?», свободнорожденная душа просит Его о сохранении в ее сердце сокровища веры, хотя «даже в такой просьбе не нуждается Бог» [597] . Наконец, молитве должен соответствовать весь образ жизни (dubbara) подвижника: «Молитва, с которой не соединено прекрасное поведение, — словно орел с подрезанными крыльями» [598] . Если человек пренебрегает прочими аскетическими деланиями, он не преуспеет и в молитве. Таким образом, по Исааку, молитве должны сопутствовать внимание и трезвение, отсутствие рассеянности, посторонних помыслов и воображения, смирение, глубокое чувство сокрушения, сопровождающееся слезами, усердие и горячность, произнесение слов из глубины сердца, твердое упование на Бога и образ жизни, соответствующий высоте молитвенного делания. Если молитва подвижника обладает всеми этими свойствами, она легко и быстро дойдет до ушей Божиих. Почему Бог иногда медлит с ответом на молитву и не исполняет прошения человека? Исаак указывает две причины этого. Первая заключается в человеколюбивом Промысле Божием, согласно которому Бог каждому подает соответствующее его мере и способности вместить:

Если просишь чего у Бога и Он медлит услышать тебя вскоре, не печалься, потому что ты не мудрее Бога. Бывает же это с тобою или потому, что недостоин ты получить просимое; или потому, что пути сердца твоего не соответственны, но противны прошениям твоим; или потому, что не пришел ты еще в меру, чтобы принять дарование, которого просишь [599] .

Другая причина, по которой Бог не слышит нашу молитву, — грехи, отделяющие нас от Бога:

Но поскольку говорим, что Бог многомилостив, то почему же, когда постоянно стучимся и просим в искушениях, не бываем услышаны, но презирает Он прошение наше? Этому, конечно, учит нас пророк, говоря: «Не мала рука Господня, и не тяжел Господь слухом, чтобы услышать. Но грехи наши разлучили нас с Ним, и беззакония наши отвратили лицо Его, чтобы не слышать» [600] . Во всякое время помни о Боге, и Он вспомнит о тебе, когда впадешь в беды [601] .

Сокровищница духовной мудрости

. Пресыщение угождает одному чреву, а пост приносит пользу душе (свт. Василий Великий, 8, 5—6).

. Елей умащает борца, а пост укрепляет подвижника благочестия. Поэтому, сколько отнимешь у плоти, столько придашь душе, чтобы сиять ей духовным здравием. (свт. Василий Великий, 8, 21).

Ангелы в каждой церкви записывают постящихся. Смотри же, ради кратковременного наслаждения яствами не лишись ангельской записи. (свт. Василий Великий, 8, 21).

Полезен пост во всякое время для подъемлющих его: потому что на постящегося не смеют нападать демоны, охранители же жизни нашей — ангелы деятельнее пребывают с теми, которые очистили душу постом (свт. Василий Великий, 8, 21).

Для старцев легким делает труд давнее знакомство с постом. (свт. Василий Великий, 8, 22).

. Мирским воинам, по мере трудов, увеличивают выдачу жизненных припасов; а духовные воины, чем у кого меньше пищи, тем больше имеют достоинства (свт. Василий Великий, 8, 22).

Дети, как цветущие растения, да орошаются водою поста (свт. Василий Великий, 8, 22).

Пост охраняет младенцев, уцеломудривает юного, делает почтенным старца: ибо седина, украшенная постом, достойнее уважения (свт. Василий Великий, 8, 24).

Пост — самое приличное убранство женщин, узда во цвете лет, охранение супружества, воспитатель детства (свт. Василий Великий, 8, 24).

Жизнь наша не была бы так многоплачевна и исполнена уныния, если бы пост был главным правителем нашей жизни (свт. Василий Великий, 8, 25).

Приимите его , здоровые: это охранитель вашей телесной крепости (свт. Василий Великий, 8, 26).

. Польза поста открыта всякому роду жизни, всякому состоянию тела: пост везде одинаково приличен — и в домах, и на торжищах, и ночью, и днем, в городах и в пустынях (свт. Василий Великий, 8, 27).

Пост отражает искушения, умащает на подвиг благочестия; он сожитель трезвенности, виновник целомудрия (прп. Ефрем Сирин, 32, 16).

Пост не допускает злопамятства. А собирающие в памяти свои огорчения и сделанное им зло, хотя, по-видимому, молятся и постятся, подобны людям, которые черпают воду и вливают ее в разбитую бочку (прп. Ефрем Сирин, 32, 16-17).

. Не почитай для себя тягостным поста, потому что он препровождает тебя к вечному веселию (прп. Ефрем Сирин, 32, 147).

. Пост, возлюбленные, отверзает дверь небесную, потому что подьемлет нас с земли и возносит в высоту. Пост, возлюбленные, радует Ангелов и Хранителей наших, потому что посредством поста и молитвы делаемся их сродниками (прп. Ефрем Сирин, 33, 108).

С помощью. святого поста человек возносится на небо и воспаряет в рай, если только постится в совершенной чистоте. Сим святым постом человек прославляет Бога, и всякому, кто ревностно соблюдает пост, отверзает Он дверь милосердия (прп. Ефрем Сирин, 33, 110).

О, как велик ты, день поста! Блажен, кто проводит тебя, как должно. Всякий, кто подчиняется тебе, на крыльях возносится на небо (прп. Ефрем Сирин, 33, 110).

Пост скромности придал более красоты, нежели благовонные мази, пепел возвысил в царских очах лепоту ее более, нежели какое-нибудь драгоценное миро (прп. Ефрем Сирин, 34, 229).

Потому пост и есть добро, что он устраняет заботы души и, прекращая угнетающую ум дремоту, обращает все помыслы к пей самой (свт. Иоанн Златоуст, 44, 320).

Постящийся есть духовное миро, — он и глазами, и языком, и всем обнаруживает благоустройство души (свт. Иоанн Златоуст, 45, 121).

. Если оружие было нужно нам еще до начала войны с похотями, то гораздо более необходимо споборничество поста по открытии такой брани со стороны похотей и демонов (свт. Иоанн Златоуст, 45, 343).

. Пост есть мать и здоровья телесного (свт. Иоанн Златоуст, 45, 349).

. Господь, как чадолюбивый Отец, желая очистить нас от грехов, сделанных нами в какое бы то ни было время, и даровал нам врачевсгво в святом посте (свт. Иоанн Златоуст, 47, 1).

Как невоздержность в пище бывает причиною и источником бесчисленных зол для рода человеческого, так пост и презрение (удовольствий) чрева всегда были для нас причиною несказанных благ (свт. Иоанн Златоуст, 47, 3).

Как легкие суда скорее переплывают моря, а обремененные большим грузом затопают, так и пост, делая ум наш более легким, способствует быстро переплывать море настоящей жизни, стремиться к небу и к предметам небесным. (свт. Иоанн Златоуст, 47, 5).

. Пост есть пища для души, и как телесная пища утучняет тело, так и пост укрепляет душу, сообщает ей легкий полет, делает ее способною подниматься на высоту и помышлять о горнем, и поставляет выше удовольствий и приятностей настоящей жизни (свт. Иоанн Златоуст, 47, 5).

Так как человеческая природа нерадива и более склонна к невоздержанию и роскоши, поэтому человеколюбивый Господь, как любящий Отец, изобрел для нас врачевство в посте, дабы и отвлечь нас от (мирских) удовольствий, и обратить от забот житейских к делам духовным (свт. Иоанн Златоуст, 47, 74).

Пост смиряет тело и обуздывает беспорядочные вожделения, душу же просветляет, окрыляет, делает легкою и парящею горе (свт. Иоанн Златоуст, 47, 75).

Почему называем ее великой? Потому что в продолжение ее совершились для нас великие и неизреченные благодеяния (свт. Иоанн Златоуст, 47, 312).

. Молитвы совершаются со вниманием особенно вовремя поста, потому что тогда душа бывает легче, ничем не отягчается и не подавляется гибельным бременем удовольствий (свт. Иоанн Златоуст, 47, 320).

. Желающим любомудрствовать время поста — это духовная весна для души, это истинное умирение помыслов (свт. Иоанн Златоуст, 47, 726—727).

. Нам приятна весна поста, потому что она успокоивает обыкновенно у нас волны не вод, но безумных пожеланий, и приготовляет нам венец не из цветов, но из (даров) духовной благодати. (свт. Иоанн Златоуст, 47, 727).

Как те, кого мы любим, доставляют нам большое удовольствие не только тогда, когда бывают у нас, но и тогда, когда мы вспоминаем о них, так и дни поста с их собраниями, общими собеседованиями и другими добрыми плодами, какие мы получали от него, радуют нас и при воспоминании; если мы вспомним обо всем этом, то получим и в настоящее время большую пользу (свт. Иоанн Златоуст, 47, 777).

. Познай и научись, что, омывшись водами крещения, не должно предаваться удовольствиям, пьянству и обильным яствам, но наблюдать пост. Потому-то и Сам Христос постился, — не потому, что Ему нужен был пост, но для нашего научения. Служение чреву было виною грехов, бывших до крещения. Поэтому как врач, излечив больного, запрещает ему делать то, от чего произошла болезнь, так и здесь Христос после крещения установил пост (свт. Иоанн Златоуст, 50, 131).

. Пост много придает крепости; он научает великому любомудрию, человека делает ангелом и укрепляет противу сил бестелесных (свт. Иоанн Златоуст, 50, 590).

Кто постится, тот становится легким и окрыляется, и с бодрым духом молится, угашает злые похоти, умилостивляет Бога и смиряет надменный свой дух (свт. Иоанн Златоуст, 50, 590).

Вот предстоит Четыредесятница, представляя тебе духовную купель, исцеляющая в течение года не единственного только больного, но целый народ (свт. Иоанн Златоуст, 52, 907).

Ведь невозможно, совершенно невозможно пребывать с Богом тем, которые прежде не позаботились уврачевать себя постом (свт. Иоанн Златоуст, 52, 907).

Пост избавляет от рабства и дает свободу, возвращает из плена в отечество, пост исцеляет душевные раны, пост обновляет растленную грехами душу, возбуждает ее, укрепляет ум, внушает страх Божий, уничтожает страсти, смиряет помыслы. Во дни поста угасают похоти, процветают добродетели, является в большей чистоте красота целомудрия, и тело обращается в душу, делаясь, вопреки природе, духовным (свт. Иоанн Златоуст, 52, 910).

Не отвращайся, возлюбленный, от поста, так как он есть мать добродетелей, корень благ, источник целомудрия, страж благочестия, совоскормленник святых, сожитель ангелов, враг диавола, друг Духа Святаго; ради нет оставляют нас похоти и удаляются демоны, ослабевает гнев, умерщвляются вожделения, оживают и воссиявают в нас добродетели; благодаря ему утихают страсти и унимается мятеж удовольствий, а ум плывет как бы по спокойному морю и, благополучно преодолевал, при посредстве этого воздержания, треволнения бури злых дел, приводит корабль к пристани добродетели (свт. Иоанн Златоуст, 52, 910).

Пост обращает в бегство демонов, разрушает власть диавола, особенно если пост имеет союзницей своей и молитву. (свт. Иоанн Златоуст, 52, 911).

Пост возводит мысль на небо и окрыляет ее к бессмертной природе (свт. Иоанн Златоуст, 53, 962).

Как, при наиболее худых болезнях, устраняется телесный гной, когда делаются присыпки из чего-нибудь самого острого и стягивающего, таким же образом и плесень греха, проникшую в душу, иссушает стягивающий пост, понемногу смягчая; (потом), очистив совершенно, он уничтожает (ее) (свт. Иоанн Златоуст, 53, 962).

Обратись к жизни праведных и найдешь, что они прославились больше всего через пост (свт. Иоанн Златоуст, 53, 962).

Не допускает он к себе коварного удовольствия и поборает восстающую страсть (свт. Иоанн Златоуст, 53, 962).

Он умеет и старцев умудрять, и око мысли соблюдать в чистоте (свт. Иоанн Златоуст, 53, 964).

Пост умеет бедного делать богатым: не позволяет не вовремя трату, дает самостоятельность меры. (свт. Иоанн Златоуст, 53, 964).

Пост и тело сохраняет в большем здравии: не отягчаясь пищею, оно не принимает вещества болезней, но, становясь легким, укрепляется для принятия даров (свт. Иоанн Златоуст, 53, 964).

Он умеет и богатого делать правителем собственного имущества, не позволяя ему безбоязненно его поглощать. (свт. Иоанн Златоуст, 53, 964).

Великое дерзновение к Богу дарует добровольный пост, очищающий тела воздержанием, освящающий душу приближением к Богу, отвлекающий от всего земного и располагающий желать небесного (свт. Иоанн Златоуст, 54, 919).

Пост, возводящий любящих его на небеса, поставляет их перед Христом и вводит в общение со святыми (свт. Иоанн Златоуст, 54, 919).

Прекрасен труд поста, потому что он облегчает душу нашу от тяжести грехов и легким делает бремя заповедей Христовых (свт. Иоанн Златоуст, 54, 924).

Прекрасен сев поста, потому что и грехи наши он подавляет, как сорную траву, и правду, как цвет, поднимает и возращает (свт. Иоанн Златоуст, 54, 924).

Пост изнуряет тело жаждою, но зато душа радуется в чаянии благ (свт. Иоанн Златоуст, 54, 926).

Некоторые огорчаются, видя трудность закона о посте, и закрывают глаза на проистекающую от него пользу. Не знаешь разве, что и львы во рве научены были поститься и не тронули Даниила? Если уже львы оказались послушными повелению и не обнаружили своей природной кровожадности, были как бы знакомыми, а не нападали, как чужие, то не постараемся ли и мы пользоваться постом? (свт. Иоанн Златоуст, 54, 928).

Постящиеся знают, как пост укрощает пожелания, а те, кому случалось испытать это на деле, подтвердят, что он смягчает нрав, подавляет гнев, сдерживает порывы сердца, бодрит ум, приносит спокойствие душе, облегчает тело, устраняет невоздержание, предупреждает увлечение вином и головные боли; при нем (у человека) и вид хороший, и взор веселый (свт. Иоанн Златоуст, 54, 929).

Пост отвращает гнев Божий (свт. Иоанн Златоуст, 54, 930).

Чего ты лишился из-за поста? Вина ли? Не вина, конечно, но воспаления в теле, головной боли, тяжкого дыхания. Зато подумай, что ты получаешь взамен: мир, тишину, успокоение (свт. Иоанн Златоуст, 54, 932).

. Добро пожаловать , о, матерь благ и добродетелей, исполни нас небесного благоухания, открой нам рай евангельской жизни, дай насладиться духовными плодами воздержания, укрась нас венцом целомудрия, очисти жизнь нашу от скверны, уврачуй души, изъязвленные похотью, потуши страсти, распаляемые вином, обуздай лихорадочные припадки уныния, упраздни диавольские зрелища, положи конец этому бешенству, прекрати это бесчеловечное зверонравное делание, запрети ветрам нечистых духов, введи постящихся в порядок жизни бестелесных, покажи почтенную седину старца, взборозди нашу ниву плугом воздержания, образумь мужей, погрязших в распутстве, укрась жен, подвизающихся в целомудрии, вдохнови юношей к жизни ангельской! (свт. Иоанн Златоуст, 54, 945—946).

Благодаря посту — опять Адам в раю, опять благодушествует, снова украшается образом Божиим, снова возводится к первообразной красоте (свт. Иоанн Златоуст, 54, 946).

Ты постишься? Удержи язык свой от зла и уста свои от лести и коварства: этого достаточно тебе для спасения (свт. Иоанн Златоуст, 54, 964—965).

. Когда оно в оскудении, пожелания. остаются более покойными и не возбужденными (прп. Нил Синайский, 72, 75).

. Заботящиеся о пользе поста должны беречься вреда его, т. е. тщеславия. (прп. Марк Подвижник, 69, 160).

Пост как приносит пользу тем, которые разумно к нему приступают, так и вредит неразумно его начинающим. Посему заботящиеся о пользе поста должны беречься вреда его, т. е. тщеславия, и хлеб, который вкушаем по окончании назначенного себе поста, должны мы разделять на дни невкушения пищи, чтобы, вкушая ежедневно по малой части, мы могли покорить мудрование своей плоти и иметь сердце твердым к полезнейшей молитве, дабы таким образом, силою Божиею быв сохранены от возношения, мы имели попечение все дни жизни нашей пребывать в смиренномудрии, без которого никто никогда не может благоугодить Богу (прп. Марк Подвижник, 89, 514).

Оно очистит грехи твои и беззакония, сделает душу степенною и важною, освятит ум, отгонит бесов, Бога приблизит (прп. Марк Подвижник, 89, 597).

Как скоро начнет кто поститься, вожделевает уже с этого времени умом своим прийти в вожделение собеседования с Богом (прп. Исаак Сирин, 58, 96).

. Тело постящееся не терпит того, чтобы целую ночь проспать на постели своей (прп. Исаак Сирин, 58, 96).

Как здоровым глазам свойственно вожделение света, так посту, соблюдаемому с рассудительностию, свойственно вожделение молитвы (прп. Исаак Сирин, 58, 96).

Когда на уста человеку налагается печать постов, тогда помысл его поучается в умилении, сердце его источает молитву, на лице у него грусть, и срамные помыслы далеки от него, не видно веселости в очах его, враг он похотений и суетных бесед (прп. Исаак Сирин, 58, 96—97).

Никто никогда не видал, чтобы рассудительный постник стал рабом худого вожделения (прп. Исаак Сирин, 58, 97).

. До поста род человеческий не знал победы, и диавол никогда не испытывал поражения своего от нашего естества. (прп. Исаак Сирин, 58, 97).

Пост стяжавшему его напоминает заповеди Духа (прп. Исаак Сирин, 58, 98).

Кто пребывает в нем , у того ум непоколебим и готов сретить и отразить все лютые страсти (прп. Исаак Сирин, 58, 98).

Облеченный в оружие поста во всякое время распаляется ревностию (прп. Исаак Сирин, 58, 98).

. Когда тело изнемогает в посте и смирении, тогда душа укрепляется молитвою (при. Исаак Сирин, 58, 117).

. Голод много способствует к укрощению чувств (прп. Исаак Сирин, 58, 177).

. есть истребитель сластолюбия. (прп. Иоанн Лествичник, 57, 188).

. Пост угашает и невольные разжжения плоти (прп. Иоанн Лествичник, 57, 212).

Властвующий над чревом иссушает похоть, и блудным помыслам не раболепствует ум его (авва Фалассий, 91, 306).

. Тело не может очиститься без поста и бдения. (прп. Илия Екдик, 91, 424).

Не отсечешь борющих тебя страстей, если наперед не перестанешь возделывать землю, из которой они заимствуют себе пищу (прп. Илия Екдик, 91, 428).

Пост делает нас способными зреть умно духовный воздух, в коем всегда сияет умное Солнце Правды, Господь наш Иисус Христос (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 280).

Пост мало-помалу утончает греховный покров, лежащий на душе, и рассеивает мысленный мрак ее, как солнце рассеивает туман (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 280).

Пост, как врач душ наших: у одного христианина смиряет плоть, у другого укрощает гнев; от одного отгоняет сон, другого возбуждает на большее доброделание; у одного очищает ум и делает его свободным от злых помыслов, у другого вяжет неудержимый язык и страхом Божиим, как уздою, удерживает его, не позволяя ему говорить праздные и гнилые слова, а у иного не дает глазам смотреть туда и сюда и любопытствовать, что делает тот или другой, но всякого располагает внимать себе самому и свои собственные рассматривать грехи и недостатки (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 280).

Пост, взяв в помощники себе бдение, отгоняет ожестение сердца, и из того, кто прежде был ядца и пийца, извлекает потоки слез сокрушения, — что позаботимся, прошу вас, братия, возыметь и все мы (прп. Симеон Но вый Богослов, 77, 280—281).

. В какой мере кто станет утончать тело свое, соразмерно с тем будет насыщаем пищею и утешением духовными (прп. Симеон Новый Богослов, 93, 13).

Благоразумное пощение, приявшее в спутники себе бдение с богомыслием и молитвою, скоро делателя своего приводит к пределам бесстрастия, когда у него при сем и душа в преизбытке смирения будет обливаема слезами и воспламеняема любовию к Богу (прп. Симеон Новый Богослов, 93, 135).

. Как чревоугодие производит многочисленный рой грехов, так пост является корнем всех добродетелей и началом Божественных заповедей (свт. Григорий Палама, 26, 72).

. Пост и воздержание служат на пользу не только добродетели, но и благочестию; ибо долженствует, чтобы пост был сопряжен с воздержанием. Почему? — Потому что сытость презренными яствами препятствует чувству очистительной скорби и печали о Бозе и сердечному сокрушению, которое претворяет несклонное к покаянию раскаяние в покаяние спасительное. Ибо без наличия сокрушенного сердца нельзя достигнуть истинного покаяния. Сокрушает же сердце и заставляет скорбеть о своих грехах ограничение в пище, и в сне, и удержание чувств. Посему, подобно тому, как оный евангельский богач, говоря самому себе: яждь, пий, веселися (Лк. 12, 19), сделал себя, несчастный, достойным вечного огня, так и мы, братия, напротив, велим себе воздерживаться и поститься, и бодрствовать и ограничивать себя, и смиряться и злострадать ради нашего спасения. Ибо таким образом и настоящую жизнь мы прекрасно и богоугодно совершим и унаследуем вечное благобытие. (свт. Григорий Палама, 26, 73).

Пост же и воздержание умиряют плотское разжжение, угашают яростный гнев и страстность, в душе создают ясное небо — чистое и как бы безоблачное, — очищая ее от паров, происходящих от множества еды, и от мрака, как следствия сего. Благодаря посту и воздержанию внешний человек вянет; насколько же он вянет, настолько внутренний человек обновляется, как говорит Апостол (см.: 2 Кор. 4, 16). Упитанный желудок, сказал некто, не рождает тонкого ума; следовательно, суживаемый от поста и воздержания, он, по необходимости, и ум делает тонким. Таким образом, благодаря сему совершается все прекрасное и хорошее. Пост и воздержание — это двойное кольцо стен, и живущий за ними наслаждается большим покоем, как бы гражданин Иерусалима. Ибо Иерусалим в переводе означает «мир» (свт. Григорий Палама, 26, 90).

Если и вся жизнь человека является благоприятным временем для приобретения спасения, то насколько больше таким благоприятным временем является это время поста; ибо и Начальник и Вождь нашего спасения, Христос, начал с поста и, находясь на его поприще, низложил и посрамил диавола, возбудителя страстей, всячески нападавшего на Него. Как невоздержание чрева, будучи уничтожителем добродетелей, является родительницей страстности, так, напротив, — воздержание, уничтожая скверны, прибывшие нам вследствие невоздержания, бывает матерью бесстрастия. Если же и тогда, когда и нет в нас страстей, невоздержание вводит и ввело их, то как же ему не умножить и не укрепить их, когда они уже — налицо, между тем как пост уменьшает их и уничтожает? Пост и (общее) воздержание шествуют рука об руку, хотя по времени, у разумно наблюдающих их, то одному, то другому отдается предпочтение. Строго говоря, мы не будем разделять их друг от друга; но в течение честных пяти будничных дней седмицы будем более держаться поста (во всей его строгости), а по субботам и воскресеньям будем более внимать воздержанию (т. е. общей умеренности в пище). (свт. Григорий Палама, 26, 96).

. Пост и невоздержание так взаимно противоположны, как жизнь — смерти. И заповеданный пост является ровесником жизни и естества человеческого, и дан он от Бога Адаму в раю изначала ради сохранения вложенной в него Богом жизни и Божественной благодати. Невоздержание же является советом, приводящим к смерти тела и души, и дан он от диавола Адаму коварным образом через Еву, с той целью, чтобы они отпали от жизни и стали чуждыми данной Богом Божественной благодати (свт. Григорий Палама, 26, 129—130).

Причина действия поста на духов злобы заключается в его сильном действии на наш собственный дух. Укрощенное постом тело доставляет человеческому духу свободу, силу, трезвенность, чистоту, тонкость (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 97).

Пост и вообще постническая жизнь — лучшее средство к хранению здоровья и процветанию его. (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 154).

Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter